Стихи

*****

Мой любимый цветок

Голубой василек.

В золотящейся ржи

Подле узкой межи

Он растет.

Жарким летом в полях

Он цветет.

И, когда по тропинке иду,

Васильков я там много найду,

Но мне жаль их срывать

И в букет собирать,

Жаль их жизнь молодую порвать.

Москва, 1920 г.

*****

Тихо катится

меж белых камешков

Ясный ручеек.

Блестят камни,

Блестят ракушки

И горит песок.

Нету золота –

Ржи златой кругом-

Мягкая трава,

А внутри в траве

Мошек мир живет-

Целая страна.

Москва, 1920 г.

*****

Он все время по тюрмам сидел,

Возвратился он бледен и сух

И он в очи смотреть мне не смел,

Угасал в нем уж пламенный дух.

Москва, 1920 г.

*****

Голос звенит, отдается в горах,

Эхо звучит на горах и в лесах,

Ноги несут неизвестно куда,

Тучи бегут, не прийдут никогда.

Прага, 1922 г.

*****

Ведь и эти глаза закроются,

Не увидят закат весной,

Ранним утром лицо не умоется

Из реки зеркальной водой.

И глаза, такие бесстрастные,

Дорогие, любимые мной

Не взглянут, позабудут прекрасное

И небес рассвет голубой.

Я не верю, не верю в ужасное,

Не могу поверить, не в силах,

Чтобы сердце такое ясное

Вдруг во тьме навеки застыло.

Прага, 1922 г.

Голубой платок

И ничто еще не разгадано,

И ничто не понято мной.

Быть в земле мне судьбою предгадано

И не видеть платок голубой.

Тот платок, что весенней зарею

Утром ярко и чисто горит,

Тот платок, что мечтою одною

Счастье жить, вечно жить говорит.

И ничто еще не разгадано,

И ничто не понято мной,

Рано утром мелькает отрадно

В облаках платок голубой.

Прага, 1924 г.

*****

Что осталось мне, что не покинуто

Мной, сохранено средь суеты?

В книге старой стертые листы,

В старом доме крепко ставни сдвинуты.

Что я помню? Лес, какой-то лубочный,

Реку, перетянутую мельницей,

„Дикий садик мой”, словно игрушечный,

Луг, который долгой лентой стелется.

Средь дорог, узнаю-ли я поле,

Меж домов, как отыщу я прежние?

То, что было, то, что неизбежно,

Грустно мне сейчас до боли.

Я не вспомню ни домов, ни переулков,

Разве по усмешке в складках губ

Я узнаю тех, кто был мне люб

И кто был потом, забыт в разлуке.

И за все часы тоски и трудностей,

Нудачную, бессмысленную жизнь,

Некрасивую, тяжелую и скудную,-

Буду видеть глаз родную синь…

Прага, 1924 г.

*****

Маленький зубчатый замок

Светлый месяц в вышине,

Это в сказке иль во сне?

Сосны белые от снега,

Окна темные глядят,

Спят там люди иль не спят?

Или это сон иль сказка,

Сосны, снег, дорожка в тьму,

Кто забылся в терему?

Месяц молод, светит ясно,

Как прекрасны эти тьмы,

Сказка это, иль не сказка,

Но прекраснее, чем сны.

Прага, 1925 г.

*****

Орфей и Эвредика

/По Овидию Назону/

Свет издали мелькает из просвета,

Путь шире, шире и еще светлей,

Родное небо точно ждет привета

И смотрит золотистей и синей

И дол зовет и шепчет в слух – иди,

И ветер струны арфы шевелит.

- О, дорогой, о, милый, не гляди,

Во мне душа от радости дрожит.

Увидя здесь, во мраке, образ твой

Не сможет жить от радости душа.

Дай мне узреть твой лик в земле родной.

И листья тихо шепчутся, шурша,

И песнь любви поют кругом пески,

И камни радость счастья ей поют,

И все страданья, слезы далеки,

И ручейки ей счастья льют струю.

Вон облака мелькают у просвета

И светит радость прежних дальних дней,

а он не ждет и вместе ждет привета

И губы шепчут все страстней, страстней.

-Любить тебя и быть твоей любимой,

Обнять тебя и быть в твоих объятьях.

О дорогой, о любящий, о милый,

Дай только пальцы, пальцы для пожатья.

Дай только жить и быть всегда твоею,

Иди вперед, всегда, всегда иди,

О, дорогой, о, милый, подожди,

Я знаю, я от радости бледнею.

Но он целует руки и сжимает,

Но он увидел вновь ее лицо.

Олива темная листву свою склоняет

И укрывает их в свое кольцо.

И ветвь поет –безумец, отойди,

Несчастный, свет уходит от тебя –

-О, дорогой, о, милый, не гляди,

Всегда, всегда люблю, люблю тебя-

Олива тихо поднимает ветви

И зелень темная оливовых ветвей

Твердит прости изчезнувшей невесте,

Любимой, скрывшейся во тьму теней.

И солнца луч сияет из просвета,

И день прекраснее всех бывших дней,

Родное небо шлет ему приветы

И смотрит золотистей и синей.

Прага, 1925

Сказка о спящей красавице

Лес густой оградой

Замок окружил,

Над заснувшим садом

Тень вороньих крыл.

Не шевелят ветки

Кущи диких роз,

Над оградой ветхой

Части птичьих гнезд.

И, когда раздастся

В темных ветках стон,

Будет вихрем мчаться

Золотистый конь,

Перескочит стену,

Станет у дверей,

Отдувая пену

Из крутых ноздрей.

Не проснутся окна,

Распахнувшись в миг

И, развившись, локон

Не украсит лик.

Сказочною дремой,

Спит столетний сад,

В сладостной истоме

Ветви раскидав.

Прага, 1925 г.

Спящая красавица

Я простучал у крыльца – не открыли,

Я поднялся и стучался в двери,

Хлопнули лишь голубинные крылья

Белою стаей взлетели наверх.

Я отворил ключем заржавевшим,

Плечи согнув, спотокнулся о бревна.

Пахло внутри стариною и ветошью,

Пол устлан пылью, как бархатом, ровно.

Но в глубине, на постели, о счастье,

Как в кружевах, в кружевной паутине

В солнца лучах золотых, заходящих

Спит, но сейчас очнется для жизни.

Солнце проникнет в открытые щели,

Руки поднимутся к нежному лбу,

Встанет с своей кружевной постели,

Я обниму и с собой уведу.

Прага, 1925 г.

*****

Мне снятся сны чудесные как прежде,

Глубокая, глубокая река

Высокая зеленая трава.

Но с каждым днем я вижу солнце реже,

Серь непроглядна, радость далека,

Просветы неба точно острова.

В минуту жизни порвется. Сны

Мои – моя любимейшая сказка.

Дни не полны, далеки и бледны,

Душа обманщица, лицо – как маска.

Наверно, есть таинственные страны,

Где кто-нибудь мечтает обо мне

И, веслами плеская по воде,

Целует уходящие туманы,

И помнит сон свой про меня везде

В своей далекой сказочной стране.

Прага, 1926 г.

*****

Когда мне жизнь приснится слишком сонной

И ветер изойдет под парусами,

Ты смотришь на меня, моя Мадонна,,

Зелеными, как мир земной, глазами.

Вода в них спит, как тина, зеленея,

И сердце мерно перестало биться,

Как крылья белого ликующего змея

Взлетают над глубокой гладью птицы.

От светлой тины путь мой просветлеет,

Далекий берег улыбнется близким

И ветер, легкими крылами вея,

Наклонит мою лодку на бок низко.

Прага, 1928 г.

Бойня

Ранним утром проходила девушка

По деревне задами среди дворов,

Средь домов, сараев и хлевов

Ожидало стадо коров.

Увидав молодую и сильную,

В платье упругом и голубом,

Проходящую поступью чинною,

Перед грязным и скучным двором,

Они глупо столкнулись кучею

И « глазея» тупо вперед

Все следили поступь летучую

Как она идет и поет.

Позади их ожидает бойня,

Впереди поля из сочных трав,

Там где можно тихо и спокойно

Побродить, подумать, пожевать.

И когда исчезло за заборами платье

Раздалось мычанье грустное как стон

Будто осужденный нежного объятья

Перед смертью с милою лишен.

Будто песня рев пронесся по деревне,

Там на поле светлом, даже золотом

Девушка с косою, с голубою лентой,

Бродит с хворостиной,

в платье голубом.

Прага, 1928 г.

Сказка для Аленочки

Спи Аленочка, я песню

для тебя спою,

Я про синий край чудес

Сказку расскажу мою.

Был в краю далеком том,

Синем, точно синька,

Синий город, синий дом,

Синий сад с тропинкой.

И по той тропинке синей

Шла гулять одна

Девочка в одежде синей

С волосами изо льна.

Кто-то страшный, кто-то синий

Хочет девочку схватить.

Кто поможет в темной сини

Леса, кто придет спасти?

Синий шум гудит по лесу,

Слава Богу, это сон,

Под закрытой занавеской

Льется яркий свет в окно.

Прага, 1929 г.

*****

Приходила утром радость

Вместе с солнцем через окна

И дрожала и смеялась

Преломляясь через стекла,

Рассыпаясь по обоям,

Разбегаясь вдоль по полу

Разноцветною резьбою,

Зайчиков толпой веселой.

А потом углом загнутым

Исчезали солнца сети

Уходили, и в минуту

Радость таяла на свете.

Прага, 1929 г.

Зима пришла

Лед сомкнулся над водой

Долго будет стыть река

Стынуть будут берега,

Где разлившийся рукав

Размывал русло весной.

Не ступай, твоей ступни

Не удержит тонкий слой,

Разорвется под ногой

Легкий полох ледяной,

Не ступай – перешагни.

Если встать на эту гладь

Будь, что будет, лед так чист,

Ведь не тонет этот лист,

Ведь вода не тянет вниз,

На одно мгновение встать.

Прага, 1929 г.

*****

Пусть мне сегодня приснится во сне

Снежная белая гладь.

Спи дорогой и забудь обо мне,

В сказочной снежной стране

Благодать…

Пусть мне приснится солнце мое

Снежное и голубое

Слезы текут, убегают ручьем.

Небо и ночью и днем

Там – золотое.

Нынче вода поднялась к берегам

Волны затопят поля

Жизнь не вернется счастливая к нам.

Горе траве и цветам

Тонет земля.

офия, 1931 г.

„Дивный терем стоит”

/Андрюкасу Булату/

В реке потонул венок голубой,

Мосты подогнулись, испив воды,

Стрекозы кружатся над водой

И вторят песне на все лады.

„Дивный терем стоит и хором много в нем…”

Золотых, голубых, приснившихся в снах.

Солнце сыплет лучи златистым дождем.

И сверкают головки желтых купав.

Целый мир уходящая в поле река

Обнимает зеленое поле вода,

Словно песня любви широка и ярка.

Он уехал жених навсегда.

София, 1931 г.

Андрюкасу Булату

Мои глаза тебе подарят мир

Зеленые, деревьев зеленее.

Сегодня снится нам обоим ширь

Лазури и зеленая аллея.

Нас делят длинные, далекие поля,

Мы вспоминаем друг- о друге на закате,

Когда нам некого увидеть и обнять

И сердце бьется, беспричинно плача.

Умолкнул мир и умирает вечер,

Моя рука не ждет другой руки,

В деревьях замелькали огоньки.

Вдали звучит невнятная мне речь.

София, 1931 г.

А.Булату

Мой милый друг, когда настанет день,

Вернусь к тебе и снова будет жизнь

Там, где трава опутала плетень,

Там, где ручей свои бросает брызги,

В воде преображая наши тени,

Мы будем проходить и будет песня

Земли и леса нам слышна и внятна,

Насколько жизнь прекрасна и чудесней,

Чем то, что часто только снится нам.

София, 1932 г.

*****

Синий день уплыл за шторы

Где-то за окном зажжегся свет

Стали синие коричневыми горы

И над церковью не виден больше крест.

Над домами, выше крыш и башен

Стал туман густеть и застывать,

Город пуст, безжалостен и мрачен

Площади, сады, фонтаны спят.

А проснутся среди ночи –

Страшно, не звонят колокола,

Не стучат на улице рабочие,

Только мрак, молчание и мгла.

София, 1932 г.

А. Булату

Меж нами широкое поле,

Идущие в дали дороги

Зеленого луга раздолье

И сена высокие стоги.

Меж нами высокие горы

Вздымаются белые тучи

Мерно падает снег летучий

В долин голубой простор.

Но смерть моя нас не разделит

Все также колышатся ели

И небо, как прежде синеет

В стране непокорной твоей.

*****

Ты меня позабыл в этот миг,

Мне пропел это ветер свежий,

Мне сказала упав, звезда,

Прокричал это птичий крик.

Стал туман подниматься реже,

Перед утром дымится вода.

Скоро надо уйти домой

И заснуть, позабыв о море,

А во сне увижу опять,

Свет далекой звезды голубой

И, пестреющую от прибоя,

Вплоть до неба синюю гладь.

Варна, 1932 г.

А.Булату

Когда хрустит дорога под ногами,

Белеет небо в вышине,

Вся даль укрыта синими снегами

И с сосен хлопьями свисает снег,

Деревья опускают ниже ветки…

Не говорить, не думать ни о чем,

Стоять одной, вдыхая воздух редкий

Над замороженным ручьем…

Пройдут года, и осени, и зимы,

Изчезнут в пустоту века,

Умрет земля, любовь к тебе любимый

Как в первый день послушна и ярка.

София, 1932 г.

„Цветы мне говорят прощай…”

С. Есенин

Мой долог путь , среди домов,

Садов заброшенных, иль людных,

В них мир чужой и чуждый кров,

И бедный незнакомый люд.

Мой долог путь, я часть его,

На перекрестках улиц встретив,

Лелею, берегу его,

Как в стеклышки играют дети.

И все забывшие меня,

Ушедшие в чужие страны,

Живут во мне, себя храня,

В разлуке жизни постоянной.

София, 1933 г.

Уличница

Белый туман спрятал город от нас,

Мы не видим дома и не видим людей,

Мы одни в этот ранний вечерний час,

В этом мире, где воздух снега белей.

Руки мои держат крепко руку твою,

Я боюсь опять потерять тебя,

Я давным-давно знал, что тебя полюблю,

И я жил для того, чтоб тебя увидать.

Солнце в комнате нашей утром

откроет ставни

И плечо мое не столкнется с твоим

Ты мне снилась чудесной, живой и нежданной

И ушла с первым солнца лучем слепым.

София, 1933 г.

*****

Солнце слишком ярко светит

И в лесу хрустят полена

Каждой мелочной примете

Верим, каждому обману

Снова будут эти листья,

Вновь откроют свои чашки

Станут пахнуть и цвести

Колокольчик и ромашки.

На ветвях и на опушках

Леса будут брызги тени

Мы забудем дождь и стужу

В мире птиц, земли и зелени.

София, 1934 г.

*****

Так уходила жизнь, прощаясь

Мы твердо знали: навсегда

Мелькнут в шлагбаумах поезда

И ощупью вкрадется старость.

Но нам ли, мне ли не понять,

Что все говоренное нами

Все выговоренное всласть

Чужими - нашими словами

Лишь отблеск света средь листвы.

Когда качает лес зеленый

И птиц, залетных кружат сонмы

И светят зеленью листы.

София, 1934 г.

Витоша

На далеких отрогах гор

Отражается в солнце снег.

По долинам, по полю лег

И с отрогих сползает гор.

Скоро солнце опять зажжет

Вдоль дорог верхушки дерев

И распушит косматый мех

Облаков, бегущих вразброд.

И синей впереди, синей,

Каждый день, что за днем растет

И, когда настанет черед,

Мир проснется сквозь зелень ветвей.

София, 1934 г.

Напечатано в журнале „Скит”.

„Борисовата градина”

Меня уводят за собой

Идущие сквозь город тучи

В леса, где сцепленные сучья

И где земля покрыта хвоей,

Где пахнет мерзлою листвой

И осени печальной пленом

Где спутались дубы и клены

Ко мне слонившись головой.

И серый свет осенних дней

Окутал землю нежной сенью

И освещает в отдаленьи,

Дорогу тонких тополей.

София, 1934 г.

Напечатано в журнале „Скит”.

Горы

А. Булату

Ветви склонились над нами,

Там наверху без конца – сине.

В зелени трав, меж горами

Наши блуждают тени отныне.

В устланном мятой овраге

Где бьет вода из земли на камень

Пьют холодную влагу

Нежно прижавшись губами.

Чувствует даже прохожий,

Кто-то меж гор и полей – незримый

И улыбается строже

Шумам и крикам звериным.

София, 1935 г.

*****

Твоим оруженосцем на войне,

Твоим помощником в полях,

Забыв истому, робость, страх,

Бреду смиренно в стороне.

Твоей подругою в мечтах,

Твоей опорою, а здесь –

За ласку – стон, за счастье – месть

Твоим противником всегда.

Лицом к лицу прижавшись, как враги,

Ломая руки, проклиная боль,

Мы слушаем сердец неверный бой,

Не отнимая от груди руки.

И, оторвав от глаз свои глаза,

Я вижу день и ночь твой вражи стан

И руки, ослабевшие от ран,

Во сне сжимаю, чтоб тебя обнять.

София, 1935 г.

Рождество

Вечер за вечером скроются в ночи

Пусть мы сегодня опять повторим:

Кружатся синие белые клочья

Белым взлетевшим пчелинным роем

Ветер на улице гонит мальчишек

Ели на улице вспухли от снега

В комнате елка в серебрянных шишках,

Выросших вмиг золотых побегах

Все, что мы можем еще придумать

Все мы друг другу опять повторим,

Все о себе, все слова и думы

Радость объятий и жалость и горе.

София, 1936 г.

Орфей и Эвредика

По Райнер Мария Рильке

Он медленно спускался средь кустов,

Хватаясь за цепляющие ветви,

Неверною ногой ища опоры

На выступе обламонном скалы.

Путь долог, труден был, но был отраден

И сердце утомленное стучало

И пальцы ног дрожали, и колени,

Когда предстал он пред Царя Теней.

Всю скуку одинокой, долгой ночи,

Весь мир тоски и нежности любовной

Он перелил в трепещущие струны

И песней возвратить молил жену.

Когда-ж умолкли струны и когда

Услышал он спокойные движенья

Вслед за собой и тихое дыхание

Той, для кого он в этот мир пришел.

Он тронулся назад, согнув колена,

И долгий путь томил его усталость,

И плечи опускались, не под силу

Ему казался медленный восход.

И та, что сзади шла спокойным шагом,

Вдруг стало и чужда и безразлична,

ее душа уже не ощущала

Ни трудности пути, ни счастья встречи.

Шатаясь, спотыкаясь меж кустов,

Он проклинал тяжелую дорогу

И полное тоски недоуменье

Им овладело и стеснило грудь.

То, что он в этом мире оставлял

Он захотел в последний раз увидеть,

И, опершись рукою на колено,

Усталым поворотом головы

Он обернулся вспять,

А там, в кустах

Стояло что-то белое, чужое,

Не человек, и даже не душа,

Далекое, неведомое людям,

Невиданное ими до сих пор.

София, 1937 г.

Дочери

Наступили голубые зори,

Стало солнце раньше подниматься,

Зацветут в горах деревья вскоре,

Нам настало время расставаться.

Спозаранку, тихим утром ранним

Легкий ранец я на плечи вскину

И пойду в лазоревом тумане,

Одинокий путь тяжел и длинен.

Будет ветер мне шептать слова любви,

Бедут солнце целовать мне щеки,

Светлый горный мир откроется мне вновь,

Этот горный воздух голубой и легкий.

И, когда уйдут лучи косые

Солнца и настанет тихий вечер,

Я вернусь домой одна впервые

на твои не опираясь плечи.

София, 1963 г.